Листая древние страницы
Полуистлевшего канона.
Мой дед, наследник и хранитель
России вверенной короны,
Сидит белесыми ночами
Пал влагой невскою холодной.
Седых архивов страж печальный...
Слуга несбывшегося рода.

Слеза и пепел дней закона.
Огарок воскового счастья,
Как чудотворная икона
Целитель здешнего ненастья,
Метелей жгучего припляса
Вкруг Петропавловского агнца,
Чумного терпкого закваса
Уже ненужного нюанса.

Первопрестольная ж столица
Как кабачок перед заставой.
И незнакомые все лица,
Да позахлопнуты все ставни.
Пятак последний в четвертинку.
Но, боже мой, какая скука,
Заводят песню под сурдинку.
Да вторит им шальная сука.

А в Петербурге-Ленинграде,
Извечно царственном и мокром
Не в белокаменных палатах,
А где-то там, в безвести окон,
Сидит белесыми ночами
Мой дед, наследник и хранитель.
Седых архивов страж печальный,
Ненастья здешнего целитель.