Где-то среди пальцев серых сумерек,
Где-то среди прутьев фонарей
Я бреду.
А ветер обезумевший
Дверь подъезда норовит сорвать с петель.

Прохожу по старой круглой площади,
Спрятав уши в воротник пальто.
Вдруг представили фантазия и сумерки
Мне огромный город-шапито.

Под огнями ярких ламп кухонных окон
Клоуны, наездницы, слоны.
На арене старой круглой площади
Выступают голуби и львы.

Глупый и веселый черный пудель
Рвал узлы у разноцветных лент,
Девочка стреляла из царь-пушки
Ядрами в натянутый брезент.

Поздний ангел, возвращавшийся со службы,
Шаг замедлил. И задев крылом своим.
Заглянул в лицо мне. И послушно
Шторы век склонил я перед ним.

А когда глаза открыл я снова,
Не было ни цирка, ни огней.
Только ангел уходил.
И ветер злобно
Дверь подъезда норовил сорвать с петель.